» Путешествия

Национальный парк Секвойя

Часть II

Следующей остановкой была тропа Больших деревьев (Big Trees Trail). Раньше она называлась тропой Всех людей, но почему-то ее переименовали. Когда мы туда приехали, то оказалось, что въезд закрыт и там ведется ремонт. Прямо сейчас работы конечно не велись, потому что были выходные, но дорога была перекрыта. Мы запарковались (компьютер упорно считает, что в русском языке нет такого слова, а как в таком случае сказать, что мы остановились на стоянке?) неподалеку и зашли в лес, прогуляться среди гигантов. Тут мы увидели невдалеке огромное дерево, вокруг которого и был развернут этот ремонт. Мы подошли поближе, поскольку стояли знаки, запрещающие проезд, но не было сказано ничего о том, что здесь нельзя проходить. Однако вокруг все равно не было ни души. Дерево было обнесено изгородью. За изгородью, до самой секвойи, земля была покрыта щепками. В городах тоже так делают, чтобы не было открытой земли и она не создавала грязи. Не найдя поблизости входа за изгородь мы просто перелезли через нее. Дерево было словно расщеплено надвое снизу, настолько большой была расщелина. Пока я возился со штативом и фотоаппаратом, Наташа скрылась в этом дупле изучая его. Оно было больше похоже на пещеру, чем на дупло в живом дереве. Наконец я все настроил и мы сфотографировались на фоне этого дерева и расщелины. Наташа говорит, что возможно это два близко растущих дерева, а не одно с дуплом, но мне кажется, что это все же одно дерево. Кто прав, сейчас сказать довольно сложно, а посмотреть по вершинам я тогда не догадался. Да и сложно смотреть на вершины секвой...

Из запланированного ранее нам оставалось лишь посетить дерево генерала Шермана (General Sherman Tree). Все самые большие деревья в парке имеют свои имена и названы в честь генералов. Наверное отсюда и шоссе получило свое название - Шоссе генералов. Дерево генерала Шермана - самое большое дерево в мире. Его возраст предположительно между 2300 и 2700 лет, а самая толстая ветвь - более двух метров в диаметре. Дерево генерала Шермана признано самым большим живым организмом в мире. Существует как минимум еще один вид деревьев, который живет дольше, одно дерево имеет больший диаметр, и три дерева выше; но не одно из них не сравнится по количеству древесины. Дерево генерала Шермана продолжает расти. Ежегодно оно прибавляет такое количество древесины, которого хватило бы на создание 20 метрового дерева обычных пропорций. Вот только что нашел описание секвойи сделанное John Muir. Он говорит, что обычные деревья погибают от заболеваний и вредителей, но эти напасти не страшны гигантской секвойе из-за химических веществ, содержащихся в коре и древесине. Однако корневая система без центрального мощного корня служит плохую службу дереву. Корни секвойи располагаются мелко под поверхностью земли. Почвенная влага, повреждения корней и сильные ветры приводят к падению дерева.

Секвойя, растущая в национальном парке "Секвойя" относится к виду Sequoia dendron giganteum, но есть еще другой вид секвой, это Sequoia sempervirens и растет она в национальном парке "Редвуд" расположенном вдоль океанского побережья на севере Калифорнии. Этот второй вид так и называется - редвуд. Не знаю, как оно называется по-русски, но в прямом переводе это звучит как "красное дерево". В карте парка приводились следующие факты об этих двух видах секвой.

Уф! Все эти сведения я взял из карты с информацией, выдаваемой на входе в парк. Как можно заметить, та секвойя, что видели мы - более кряжистая, а та, что растет на побережье - более высокая и стройная.

Дерево генерала Шермана стояло совсем рядом с шоссе. Судя по всему, это самое ключевое место в парке. Здесь оборудована самая большая стоянка, да и людей тут было больше, чем в любом другом месте. Как это ни странно, но дерево мы нашли не сразу. Вокруг было множество асфальтированных дорожек, дорог для автомобилей и грубых деревянных изгородей. Вокруг стоял высокий секвойный лес, так что издалека дерево заметить тоже было нельзя. Наконец мы увидели указатели "К дереву Шермана" и тогда легко нашли дорогу. Вокруг дерева был поставлен забор, не позволяющий подойти вплотную. Тут мне пришло в голову, что возле дерева на тропе "всех людей" изгородь могла быть установлена для того, чтобы защитить дерево от посетителей, а мы так бесцеремонно перелезли через нее. Ой-ой-ой… Но там изгородь проходила метрах в тридцати от дерева, а здесь же была совсем рядом с секвойей. Да, дерево Шермана производило впечатление скрытой мощи. Узловатое основание прочно стояло на земле и было больше похоже на скалу, чем на дерево. Верхушка дерева нам показалась расщепленной или срезанной. Может молния в молодости, а может что другое.

После осмотра дерева Шермана мы немного перекусили и решили съездить еще в национальный парк "Каньон Королей" (Kings Canyon). Этот парк граничит с парком "Секвойя" и расположен севернее по шоссе Генералов. Когда мы выезжали от дерева генерала Шермана, то увидели табличку, которая гласила, что впереди по дороге мы можем увидеть контролируемый лесной пожар и, что не надо никуда сообщать об этом пожаре. Оказывается лесные пожары выжигают более низкие деревья не причиняя вреда секвойям и при этом освобождают место для рождения и роста новых молодых секвой.

До каньона королей мы добирались больше часа. Постепенно гигантских красных секвой стало меньше, а на смену им пришли сосны, позеленевшие ото мха. Наконец, мы въехали в каньон, прорезанный в горах рекой. Горный серпантин уводил нас все дальше и дальше вглубь каньона, а мы надеялись, что сумеем добраться до конца шоссе еще засветло. Все основные достопримечательности находились в конце шоссе 180. Оставалось проехать еще всего лишь миль 10-15. Но что такое 15 миль по горной дороге? Они могут растянуться почти на час езды. Кроме того, я заметил, что бензина осталось меньше четверти бака. По обычному равнинному шоссе на этом количестве бензина можно проехать 50 миль, но в горах он утекает с такой скоростью, что кажется будто в баке открылась течь. К тому же, солнце уже скрылось за горами и через час должно было совсем стемнеть. Мы уже опустились на дно каньона и ехали вдоль крошечной речушки, прыгающей по камням. Даже не верилось, что такая маленькая речка может проточить такой глубокий и мощный каньон. Тут мои нервы не выдержали. Я боялся, что нам может не хватить бензина до ближайшей заправки на обратном пути. Я попросил Наташу развернуться и возвращаться домой. Она несколько огорчилась, но согласилась, что перспектива остаться без бензина ночью на малолюдной дороге очень неприятна. Здесь не было ни телефонов, ни call-box'ов - обычное пустынное шоссе в национальном парке.

Мы развернулись и, огорченные в душе, двинули назад. Первая заправка была на выезде из каньона. Здесь же был какой-то ресторанчик и несколько коттеджей для туристов. Место, честно говоря, не очень. Заправка была совершенно древней, не только без автоматических приемников кредитных карточек, но и с такими странными колонками, которых я даже и в кино не видел. Это были какие-то стеклянные цилиндры, на которых были нанесены метки галлонов. Бензин предлагался двух видов 87 и 92. Горы, лежащие впереди нам было не перевалить на тех крохах бензина, что у нас оставались. Делать было нечего и мы заехали на эту заправку.

На колонках висела записка: "Нет самостоятельного обслуживания, позовите для помощи", сами же колонки были закованы цепью и заперты на висячий замок. Тут же болталась табличка: "Минимальная заправка - 5 галлонов". Цены были соответствующие этому каньонному монополисту - больше чем в полтора раза дороже чем на любой придорожной заправке. Если бы можно было выбирать, я бы залил пару галлонов и это гарантировало бы нам переезд через горы. Но выбирать было ни из чего. Я пошел "звать на помощь", а Наташа осталась у машины. Хибарка ресторанчика оказалась заперта. Нас встретила лишь черная собака, бродившая по стоянке. Она окинула нас мрачным взглядом и направилась в нашу сторону. Я обошел здание по кругу, стуча во все двери и крича все громче: "Эй! Есть тут кто-нибудь!?" Но ответом была лишь тяжелая тишина. Перед главным входом висел медный колокол. Я ударил в него, и вокруг разнесся печальный звон, от которого у меня поползли мурашки по коже. Больше в колокол я решил не звонить, а ограничился криками. Наташа посигналила машиной. Бодрый звук клаксона разнесся по безлюдному каньону и растаял в сгущающихся сумерках. Тем временем собака подошла к Наташе и внимательно ее обнюхала. Было ясно, что здесь никого нет и лучше бы и нам убираться подобру-поздорову, пока еще есть возможность и никто или ничто не появилось. Однако перспектива застрять на перевале в горах на всю ночь тоже не радовала. Мы с Наташей вполголоса переговаривались о возможных планах, не решаясь нарушить тишину, давящую на уши. Теоретически, можно было бы попробовать переехать горы на остатке бензина. Еще неизвестно, что лучше - застрять ночью в горах или остаться здесь среди брошенной древней заправки и опустевшего отеля. Недобрые предчувствия говорили о том, что даже если мы и останемся здесь, то на следующее утро первые путники так же найдут этот отель и заправку пустынной. Может быть, в лучшем случае, серую картину будет оживлять голубое пятно брошенной неведомо куда запропастившимися хозяевами машины.

Наш разговор прервал приближающийся шум двигателя. Это был старый разбитый грузовик-пикап. Он остановился у дальнего края стоянки перед ресторанчиком. Из грузовика вышел мужчина и не торопясь направился в нашу сторону. Я с тоской подумал, что под рукой нет ничего кроме ручки и карты, а монтировка лежит далеко в багажнике. Мужик подошел к нам и бросил буднично:

- Как дела?

- Как дела? - традиционно вопросом на вопрос ответил я, стараясь унять панику в голосе. - Хотели бы заправить пять галлонов восемьдесят седьмого.

- Восемьдесят седьмого нет. Только девяносто второй, - сказал мужик с таким видом словно ему приходилось объяснять мне очевидные вещи.

- Ну, давайте девяносто второй, - ответил я, безуспешно стараясь пересчитать в уме во сколько это обойдется. Если у нас не хватит наличности, а здесь не принимают кредитные карты, что совсем не удивительно для такого заброшенного места, то мы можем оказаться в неприятном положении.

Мужик открыл замок, приковывающий заправочный шланг колонки, накачал в стеклянный цилиндр бензина до отметки "5 галлонов" и начал сливать его к нам в бак.

- У вас есть туалет? - спросил его тем временем я.

- Есть, - ответил он и смерил меня тяжелым взглядом. - Только он сейчас закрыт. Повар уехал и будет только завтра утром.

"Все, - подумал я. - Не знаю, что у него там с поваром, а крыша у кого-то, уже приехала". Мужик тем временем все так же заправлял машину, глядя на меня в упор. Я поежился и с тоской подумал, что надо было заправится на последнем "Шевроне" перед въездом в парк "Секвойя". Тут до меня дошло, что мое "restroom" могло послышаться мужику как "restaurant", да и акцент у меня явно не калифорнийский. Теперь ясно, почему он заговорил о поваре.

- Нет, я имел ввиду, есть ли у вас туалет, а не ресторан?

- А, туалет... Есть, вон там, за углом.

Тем временем наши пять галлонов перекочевали в бак и мужик приковал шланг назад к колонке. Мы направились к ресторанчику, чтобы расплатиться, а Наташа пошла искать туалет, который был где-то за углом. Оказалось, что кредитные карточки они принимают, о чем гласили логотипы Visa и Master Card на двери. До этого я их просто не заметил. Я заплатил за бензин, с тоской думая, что на нормальной заправке за эти деньги мог бы залить полный бак и еще может быть даже помыть машину. Расплатившись, я вернулся к машине и стал ждать Наташу. Секунды тянулись словно минуты и скоро я начал не на шутку волноваться, вспоминая подобные сюжеты в книгах Кинга и мрачных детективных фильмах. Но вот появилась Наташа, брезгливо морщась и растопыривая пальцы. Сев на водительское сидение, она начала вытирать руки тряпкой, ругая вполголоса местные туалеты и санитарные условия. Время снова вернулось к своему привычному бегу.

Мы снова выехали на шоссе. Быстро темнело, но, когда мы перевалили за горы нам открылось небо в закатном огне. Дорога вела на запад, спускаясь с гор в долину. Когда мы выехали из каньона, вокруг шоссе снова потянулся сосновый лес. Неподалеку от выезда из парка стоял указатель на дорогу, ведущую к дереву генерала Гранта. Это второе по размеру дерево в мире. Его высота 267 футов, а диаметр у основания - 40.3 фута. Возраст дерева генерала Гранта оценивается в 2000 лет. Интересно то, что в 1926 году эта секвойя была провозглашена Национальной Рождественской Елкой. Было чертовски интересно посмотреть на это дерево, однако время поджимало и нужно было ехать домой. К тому же стремительно темнело и, скорее всего, много бы мы не увидели. Судя по фотографии, у этой секвойи гораздо более правильные пропорции нежели у дерева генерала Шермана.

Небо освещенное заходящим солнцем было очень красивым. Мы решили при первой возможности остановится и сфотографировать этот лесной пейзаж с закатом. Солнца уже давно не было, и цвета в небе менялись с каждой секундой. Наконец, Наташа нашла пятачок, где было можно съехать с шоссе. Мы остановились и я пошел подыскать более-менее подходящую точку для съемки, а Наташа решила тем временем переобуться.

Дорога в том месте, где мы остановились, проходила по западному склону горы. Я перешел через шоссе и моему взгляду открылась долина, в которую волнами спускались горы поросшие лесом. В складках гор собирался туман и, в низких местах, сосны полностью тонули в нем. Отблески угасающего заката уползали за дальнюю гряду гор. Шоссе позади меня было пустынным и ничто не нарушало тишину вокруг. Я сделал несколько снимков в надежде уловить красоту заката над горным лесом. Однако съемка в условиях контрастного освещения, когда небо еще достаточно яркое по сравнению с темным лесом, дается мне не очень хорошо. В итоге у нас получились фотографии, на одних из которых виден лес, уходящий в туман с почти белым небом, и фотографии, на которых пурпурный закат полыхает над черным силуэтом леса. Полюбовавшись на закат и отсняв все, что хотел, я вышел на дорогу и помахал рукой Наташе, поджидающей меня в машине невдалеке, выше по склону. Машина подъехала ко мне и за на ходу запрыгнул в салон. Буквально за одну-две минуты темнота сгустилась до ночной плотности.

Следующий раз мы остановились уже на южных окраинах Бейкерсфилда перед выездом на шоссе I-5. Домой мы добрались в 11 часов вечера.